«Свекровь угощала ребёнка выброшенной едой: я уехала и поставила мужу ультиматум»

23.05.2025, 16:25 blysk.space

«Свекровь кормила моего ребёнка объедками»: я собрала вещи и ушла

Когда мы с Дмитрием встретились, оба уже перешагнули тридцатилетний рубеж. В таком возрасте никто не тянет с серьёзными решениями — так случилось и у нас: познакомились, понравились друг другу, через пару месяцев подали заявление в ЗАГС. Оба мечтали о семье. Я отчаянно хотела ребёнка, а для Дмитрия это был первый брак — он тоже грезил отцовством. Расписались без лишней помпы и поселились в моей бабушкиной квартире в Подольске, доставшейся по наследству. Сделали ремонт, купили мебель, обустроили уютное гнёздышко.

Его мать, Галина Петровна, до свадьбы казалась тихой и покладистой. Виделись всего дважды: в кафе и на церемонии. Произвела впечатление воспитанной женщины — не лезла в отношения, сына отпустила без скандалов. Я даже подумала: «Какое счастье — попала хорошая свекровь». О, как я заблуждалась.

Ребёнка мы не откладывали. Забеременела почти сразу, и вся беременность прошла как в сказке. Муж боготворил меня — буквально носи́л на руках. В три ночи бежал за клубникой, по утрам готовил творожные запеканки, шептал сыну стихи, гладил округлившийся живот. А свекровь… та вроде бы не вмешивалась. Лишь иногда передавала с Димой гостинцы — баночки варенья, груши.

Сперва не придала значения, но варенье порой было засахаренным, а фрукты — с тёмными пятнами. Решила: возраст, зрение подводит, в магазине обманули. Но когда родился наш Алёшка — начался кошмар.

Свекровь предложила пожить у нас первое время — мол, поможет с ребёнком, а свою квартиру сдаст, и будет дополнительный доход. У Димы на работе тогда сократили премии, да и машину мы в кредит купили — «Ладу Весту». Я согласилась.

Оказалось, Галина Петровна приехала не «пожить» — она въехала насовсем. И не одна, а с грузовиком… нет, даже не вещей — хлама. Затхлые занавески, треснувшие чашки, пожелтевшие газеты, сломанные утюги. Каждый день её «коллекция» росла. А потом я заметила в мусоре пустые пачки от печенья, которого мы не покупали.

И вот однажды я застала её на пороге с громадным пакетом «Пятёрочки». Грязным, мятым. Заглянула внутрь — и сердце упало. Плесневелые булки, йогурты с истёкшим сроком, слипшиеся макароны. Она тащила это в наш дом! Где лежал мой новорождённый!

Я взорвалась. Требовала, чтобы Дима вмешался. А он… начал оправдывать её. Говорил, что она выросла в нищете, её мать собирала объедки у соседей, чтобы прокормить детей.

— Но сейчас не девяностые! — крикнула я, сжимая Алёшку. — У нас есть деньги! Ты хочешь, чтобы сын отравился этим дерьмом?!

Он потупил взгляд: «Мама не со зла. Она привыкла по-другому».

Привыкла?! В тот же день я собрала чемоданы и уехала к родителям в Тверь. Там чисто, тепло, и никто не подсовывает нам гниль из мусорки.

Дмитрию я сказала прямо: или его мать забирает свой хлам и уезжает, или мы подаём на развод. Я не позволю превратить наш дом в помойку.

Девушки, скажите честно — я слишком жёстко поступила? Может, стоило быть мягче? Или я правильно сделала, защищая сына?